|
Буклет диска "Giovanni Benedetto Platti. Antologia" Кто он, Джованни Бенедетто Платти? Сейчас это только имя, к тому же неизвестное. Одно из многих. Как нам представить себе этого человека? Увы, нет ни одного портрета, глядя на который можно было бы с уверенностью сказать, что на нем изображен Платти, – мы не знаем, каким был его внешний облик, и в гаданиях о его характере не можем обратиться ни к одному рисунку. Сохранившиеся письменные свидетельства о музыканте и его собственные, весьма немногочисленные заметки способны пролить лишь немного света на историю его жизни. След Платти поневоле приходится искать только в его музыке, во множестве его сочинений, дошедших до нас, в основном, в виде рукописей. Джованни Бенедетто Платти был одним из тех многочисленных итальянских музыкантов, которые покинули свои города на исходе XVII – в начале XVIII века и устремились на север, в те европейские страны, обитатели которых так восхищались модной итальянской музыкой. Франческо Джеминиани из Лукки провел годы учения в Риме у Арканджело Корелли и в Неаполе у Алессандро Скарлатти, а затем снискал известность в Лондоне, Париже и Дублине; Пьетро Локателли из Бергамо, также воспитанник Корелли, после обучения в Риме обосновался в Амстердаме, – вот композиторы, судьба которых напоминает судьбу Платти. В то время итальянские музыканты пользовались большим успехом при самых разных европейских дворах. Это могли быть крупные, влиятельные дворы, такие, как у саксонских курфюрстов в Дрездене, где провел долгие годы, например, Франческо Мария Верачини. Это могли быть дворы не столь могущественные, но от того не менее значимые в отношении культуры, – такие, как курпфальцский двор в Дюссельдорфе (где работал, в частности, Агостино Стефани). В 1719 г. организацией придворной капеллы занялся и новый архиепископ Вюрцбурга, Иоганн Филипп Франц фон Шенборн. Венцом его начинаний стал приезд выписанных «новых людей из Италии»: весной 1722 г. в Вюрцбург приехали капельмейстер Фортунато Келлери, певец Джироламо Бассани и, в числе прочих итальянских виртуозов, “oboista” Джованни Бенедетто Платти. Повсюду «изрядные сии музыканты, несравненные без преувеличенья виртуозы» производили фурор. Начиная свою карьеру при дворе как исполнитель-виртуоз, музыкант впоследствии зачастую становился и придворным композитором, даже если по контракту на него была возложена только обязанность игры на каком-либо инструменте. Со временем стал сочинять и приехавший в Вюрцбург “oboista” Джованни Бенедетто Платти. О его прежней жизни почти нет сведений, и даже дата рождения вызывает сомнения. Он появился на свет в 1697 году (или, может быть, двумя годами раньше) и провел детство в Венеции (отец его, Карло, играл на альте в соборе Сан-Марко). Сам Джованни – «Дзуане», как его звали на венецианском диалекте, – состоял в цехе музыкантов (Arte di sonadori). Мы точно не знаем, у кого он учился, но его педагогом вполне мог быть Франческо Гаспарини. Переехав в Вюрцбург, Платти остался в этом городе до конца своих дней, и его жизнь была тесно связана с семейством графов фон Шенборнов, тонких знатоков и ценителей искусства. Многие Шенборны посвятили себя служению церкви и в разное время были архиепископами Вюрцбурга. Но граф Рудольф Франц Эрвейн фон Шенборн (1677–1754) не пошел по церковной стезе, хотя вначале предполагалось, что он тоже примет сан. Именно этот человек, виолончелист-любитель, страстный поклонник музыки, всю жизнь интересовавшийся новыми сочинениями и собравший роскошную нотную библиотеку, сыграл огромную роль в жизни Платти и в судьбе его наследия. Музыкальные вкусы Рудольфа Франца Эрвейна складывались в Италии, где он обучался игре на виолончели, – и прежде всего в Риме, куда он в 1693 г. на несколько лет переехал: как и братьев, его отправили в этот город получать образование. По всей вероятности, там он встречался с Корелли, так как в одном из писем от 1709 г. Корелли просит передать привет графам фон Шенборн. Живя в Риме или останавливаясь в этом городе на пути из Германии и обратно, молодой граф фон Шенборн много раз пользовался возможностью послушать «добрую итальянскую музыку». Тогда же, в годы римских штудий, он начал собирать ноты, покупая печатные экземпляры (на них он ставил свой экслибрис) или заказывая для себя рукописные копии. Ему было приятно слушать музыку и играть самому, и братья были его сподвижниками на этом поприще: с ними он вел разговоры о любимом искусстве и устраивал совместные домашние концерты. Об одном из них сохранилось любопытное письменное упоминание. После одного из концертов (в 1716 году) Рудольф Франц Эрвейн нашел у себя ноты, которые случайно оставил его брат. Он послал их вдогонку владельцу, сопроводив запиской, из которой можно узнать, что, вероятно, играли у графа дома: в завершение хозяин прощается, раскланиваясь «почтительнейшим образом на кореллиевский, альбинониевский, машиттиевский и вивальдиевский лад». Конечно, узнав о том, что благодаря стараниям его брата-архиепископа в Вюрцбург прибыли итальянцы, граф очень заинтересовался и захотел их послушать. Музыканты посетили Визентхейд, и Рудольф Франц Эрвейн писал с трогательной благодарностью: «особливо же признателен я Вам, что капельмейстеру и прочим при Вашей милости дворе содержащимся виртуозам на то любезное соизволенье даровали, чтобы им путь чрез наши владения проделать. Оные виртуозы на деле выше всяческих похвал уменье явили, да и людьми себя изрядными оказали, так что сие improviso весьма мне потрафило». По всей вероятности, подобные визиты повторялись и позже, так как архиепископ был доволен, что смог «господину брату своему радость и развлечение принесть». Джованни Бенедетто Платти пользовался особым расположением Рудольфа Франца: «Добрый гобоист из Вюрцбурга, тот самый Платти, третьего дня гостил у меня», – пишет граф из Визентхейда. Он бережно относился к сочинениям этого музыканта, и благодаря ему рукописи Платти в изобилии сохранились в Визентхейдском собрании. Нетрудно понять, почему в этих произведениях Платти столько внимания уделяет любимой графом виолончели. Сохранилось два тома сонат Платти для виолончели и бассо континуо (по шесть произведений в каждом), двадцать восемь сонат с партией виолончели облигато, четыре ричеркара (для скрипки и виолончели). Кроме того, у Платти есть девятнадцать трио-сонат, в которых он поступает вопреки традиции: одну из двух высоких сольных партий поручает виолончели, вместо того чтобы отдать ее, например, скрипке или флейте. Когда в 1730 г. Рудольф Франц Эрвейн построил при своей резиденции новую приходскую церковь и предался заботам об исполнении духовной музыки, именно Платти написал для него Мессу, а впоследствии и множество других церковных сочинений (в их числе – Реквием и Stabat mater). В нотах Визентхейдского собрания постоянно обнаруживаются следы редактуры Платти, – мелкие исправления или переписанные его рукой отдельные голоса из партитур. Когда Рудольф Франц Эрвейн решил попробовать свои силы в композиции, Платти мастерски отредактировал сочинения графа, выправил и дописал задуманное им Miserere. Меж тем, Рудольф Франц приобретал все новые сочинения и упорядочивал старое собрание. Иногда он не соглашался переслать ноты сыну, так как «часто сам нуждался в них для своих занятий». Не отдавая любимые произведения, он не стесняется спрашивать о новых. Живо интересуясь современной ему музыкой, граф ознакомился и с сочинениями, написанными при венском дворе, где он бывал проездом, по делам. Иными словами, его нотная коллекция пополнялась из самых разных источников, и значение ее огромно. Старейшая часть собрания – сто пятьдесят нотных изданий и около пятисот рукописей, многие из которых сохранились в единственном экземпляре, – содержит произведения как известных, так и почти забытых сейчас композиторов и позволяет нам взглянуть на полувековую историю музыки XVIII в. глазами ее современника, франконского графа. Сто лет назад библиотека графов фон Шенборн-Визентхейд была возвращена в ту самую резиденцию, где Рудольф Франц Эрвейн положил ей начало. К сожалению, плодотворное общение этого уникального человека с Джованни Бенедетто Платти длилось не так уж долго; после 1730 г. они, по-видимому, не общались. Сочинения Платти хранятся сейчас в библиотеках Берлина, Дрездена и Мюнхена, хотя жизнь музыканта не была связана с этими городами. Особое значение имеет коллекция Визентхейда, в которой находится более шестидесяти его сочинений (в основном это автографы, но есть и копии). При этом в Вюрцбурге, где Платти провел 40 лет, не сохранилось ни одной его строчки. Утеряны, например, некоторые оратории, о существовании которых стало известно лишь благодаря печатным изданиям либретто (где Платти упоминается как автор музыки). Возможно, партитуры погибли во время Второй мировой войны, при бомбардировках Вюрцбурга. Странно, что Платти, придворный виртуоз-гобоист, написал для своего инструмента только один концерт (он сохранился в Визентхейде, так что, по-видимому, Платти написал его до 1730 г.). Двадцать восемь визентхейдских концертов для виолончели красноречиво свидетельствуют о том, что концерт как жанр был интересен композитору, однако почему-то гобою, так же как и скрипке, он поручает солирующую партию лишь однажды. По-видимому, до нас просто не дошли те сочинения, которые он писал для своего инструмента. В этом альбоме – четыре сольных концерта, одно духовное и одно камерное произведение. Концерты относятся ко второй четверти XVIII в.; если их расположить в хронологическом порядке, то первым окажется Концерт для виолончели, затем последуют Концерт для гобоя и Концерт для скрипки, и замкнется этот ряд Концертом для клавира. В них мы находим тот тип концертной формы, который в то время был самым «авангардным» как в тональном, так и в структурном отношении. Трио-соната для скрипки, виолончели и баса (WD 689) относится к тем самым сонатам, в которых виолончель исполняет высокую партию солирующего инструмента. Такие произведения обычно написаны в четырех частях (по схеме медленно–быстро–медленно–быстро); в данном случае цикл завершают медленная сицилиана и быстрая фуга. Оба солирующих инструмента нередко играют фугато – как друг с другом, так и с бассо континуо. Стремясь быть ясным, Платти выставляет в партиях точные обозначения пиано и форте. В заключительных каденциях он использует хроматику, долгие задержания, унисоны и гемиольные ритмы, – и такие каденции очень характерны для его камерной музыки. В Stabat mater обращает на себя внимание неожиданный состав исполнителей: солирующий бас сопровождают флейта, гобой, два альта и бассо континуо. В католической литургии Stabat mater исполняется на мессе в праздник Семи скорбей Блаженной Девы Марии; Платти выбирает лишь первую из 10 строф этой секвенции – но не исключено, что перед нами просто фрагмент большого произведения. Джованни Бенедетто Платти – кто он? На титульных листах нюрнбергских изданий он называет себя Musicien de la chambre, или Virtuoso di camera, «придворным музыкантом» архиепископа Вюрцбургского. В XIX веке в нем видели «усердного сочинителя приятной инструментальной музыки, трудолюбивого виртуоза игры на скрипке и гобое» («Энциклопедия музыкальных наук», Штутгарт, 1837). Этого музыканта, по мере удаления его эпохи, совершенно забыли. Но сейчас интерес к старинному исполнительству обусловил тщательное изучение тех источников, которым прежде не уделяли внимания. В XXI веке мы только начинаем узнавать Платти – и какая же это удивительная, волнующая встреча… Фромут Дангель-Хофман,
|